// Электрификация металлургических предприятий Сибири. Вып. 6. Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1989. С. 168–210.

 

 

ТЕХНОЭВОЛЮЦИЯ И ЕЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ

Б.И. Кудрин

 

Управление научно-техническим прогрессом, улучшение хозяйственного механизма требуют теоретического обоснования общих закономерностей эволюции окружающей технической реальности. Необходимо продолжить исследования, начатые Ю.С. Мелещенко [55–57, 61]. К сожалению, подобные работы немногочисленны: образовался разрыв между уровнем изученности и тем местом, которое заняла техническая реальность. Не осознаётся первостепенная важность технической реальности, наличие фундаментальных закономерностей, определяющих её развитие.

И дело не только в абсолютном росте технического потенциала: стоимость основных производственных фондов превысила 1311 млрд руб. Сейчас свыше 50 % всех научных работников (1950 г. − 25,5 % [38]) занято техническими науками (физико-математическими − 10 %, биологическими − 5 %), и темпы количественного роста их − выше [27]. Такое же соотношение между количеством работающих специалистов с высшим образованием и планом их выпуска.

За последние десятилетия произошел качественный скачок, заключающийся в переходе от создания единичных изделий (прежде всего таких как машина, агрегат, оборудование, устройство, аппарат, прибор) к построению техноценозов [39, 41]. Именно построение и функционирование техноценозов в значительной степени определяют эффективность народного хозяйства [40], диалектически являясь следствием научно-технического прогресса и одной из его существенных причин.

При рассмотрении наиболее общих закономерностей, выявленных на основе опыта создания крупных промышленных предприятий и развития базовых отраслей; при абстрагировании от связей, которые можно считать внешними по отношению к объекту исследования, рассматриваемому как некоторая целостность, возник принципиальный вопрос: является ли искусственный мир объективной реальностью, которая "дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них" (В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 18. С. 131), или, следуя Беркли, "нельзя говорить об абсолютном существовании вещей без их отношения к тому, что их кто-либо воспринимает".

Если техническая реальность есть объективная реальность, одна из форм движения, то для неё существуют объективные законы, скрытые в столкновении бесчисленных стремлений и действий множества людей, которые в рассматриваемой нами области, как и в истории общества, приводят "к состоянию, совершенно аналогичному тому, которое господствует в лишённой сознания природе" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20. С. 564–568; Соч., т. 21. С. 306).

О терминологии

Для понимания качественных изменений, относящихся к технической реальности, необходимо пользоваться терминологией, исключающей ошибки в интерпретации. Определяющий термин – техника [27, 56, 57, 85]. Техника понималась и как "совокупность средств труда в системе общественного производства" [26], и в самом широком смысле, восходящем к Аристотелю.

Э. Капп, который ввёл термин "философия техники", считал, что техника охватывает всю человеческую деятельность: образование, военное дело, язык и т. д., а также орудия труда и машины. Техника, по его мнению, это полезное искусство, в отличие от искусства эстетического, что не противоречит употреблению этого понятия в то время. Так у В. Даля – это заводское и ремесловое искусство, знание, уменье; приемы работ и приложения их к делу; обиход, сноровка. А изделие – всё, что сделано, сработано руками, вещь, сделанная трудом и уменьем человека; также заводские, фабричные произведения. П. Энгельмейер называл так "все человеческие знания, направленные на практические цели, также уменья" [96]; "техника есть реальное творчество: наука, искусство и этика ставят ей задачи, а она на деле выполняет их" [97].

Изобретение паровой машины (Уатт, 1769 г.) и прядильной машины (Харгревс, 1770 г.) послужило толчком к промышленной революции, к началу истории рабочего класса. К этому времени метод Ньютона (1687 г.) получил общее распространение. Законченное стройное здание классической физики, вместе с инженерными успехами в машиностроении (особенно в изготовлении металлообрабатывающих станков), в создании транспортных, подъёмно-транспортных и тяговых средств (самолёт, кран, трактор), генераторов (получение), трансформаторов (передача), асинхронных электродвигателей (использование электроэнергии), радио и фонографа показало широкие возможности создания различной техники, понимаемой как машины и оборудование, транспортные средства, аппараты и приборы, т.е. прежде всего, как активная часть основных фондов. Такое суженное понимание отчетливо прослеживается при рассмотрении истории техники [21, 29]. И оно не могло быть иным в эпоху господства классической механики, и было в то время правильным.

Практически так техника понимается и сейчас: техника для села, технике – полную нагрузку; сложнейшая техника эксперимента и анализа; в продукции машиностроения большое место призваны занять: отделочная и финишная техника, техника отраслей инфраструктуры, техника общественного питания и бытового обслуживания; современная ферма – это трубопроводы, электромоторы, доильные агрегаты, механизмы приготовления кормов и другая техника.

Поэтому, как отмечено в [78], большинство советских исследователей и понимает под техникой "совокупность искусственно созданных средств деятельности людей" [93]. Ю.С. Мелещенко, приводя определение А.А. Зворыкина [26], отмечал, что оно получило широкое распространение, с ним перекликаются определения И.Я. Конфедератова, С.В. Шухардина, К. Тессмана, Г.В. Орлова [57]. Отметим близкое определение [85].

Научно-техническая революция создала новую ситуацию и показала, что определение [26] охватывает часть технической реальности, не всю "технику". Это было замечено Ю.С. Мелещенко, который предложил [56] и уточнил [57] расширенное определение. В практическом плане он включил в понятие техники понятие технология, дал варианты классификации производственной и непроизводственной техники. Рассматривая технику "в самом общем виде", Ю.С. Мелещенко выделил, "когда она берется в статике, три основные группы: а) орудийная техника; б) машинная техника; в) автоматическая техника".

Прежде чем дать определение, сделаем замечания к [77]: 1) не следует ли исключить из формулировки слово "человеческая", учитывая: а) увеличивающуюся долю техники, изготавливающей (без участия человека) технику же и обладающей интеллектом (последнее всё очевиднее), достаточным для решения алгоритмизируемых задач (к каким и сводится изготовление техники, определяемое классической физикой); б) противоречие с назначением – полной заменой производственных функций; 2) совокупность средств деятельности, например, художника, попадает под определение "техника".

Определим технику как часть технической реальности. Техника есть изделие или совокупность изделий таких, что каждое определено алгоритмически документом. Под изделием понимается предмет или совокупность предметов производства той или иной технологии. Изделие – самостоятельно функционирующая дискретная единица, рассматриваемая далее как элементарная. Относить ли к изделиям доменную печь, цветной телевизор или считать их техноценозами – достаточно дискуссионный вопрос [41]. Технология есть "обусловленные состоянием знаний и общественной эффективностью способы достижения целей, поставленных обществом" [46]. Документ – материальный объект, содержащий закреплённую информацию (обычно при помощи какой-либо знаковой системы на специально выбранном материальном носителе) и предназначенный для её передачи и использования [72]. С целью избежания circulus vitiosus определения ниже поясняются.

В нашем определении две качественные особенности: 1) техника порождается технологией и 2) определяется документом.

Понятия "технология" и "техника" сейчас не отождествимы. Во времена В.Даля и ранее технология калькированно рассматривалась как наука техники, но уже в начале ХХ века – как наука, предметом которой является производство из сырых материалов предметов потребления [67]. Сейчас технология есть документально определённая совокупность применяемых для получения готовой продукции методов и процессов обработки, изготовления, изменения состояния, свойств, формы материалов и изделий, а также приемы, способы и операции, связанные с транспортировкой, складированием, хранением. Первая часть определения характеризует преимущественно физическое и (или) химическое воздействия, необходимые для рождения изделия, вторая – пространственные перемещения (если не затрагивать вопроса изменений во времени, например, старение).

Таким образом, техника образует каркас, структуру техноценозов, а технология обеспечивает процессы (и заключается в них) функционирования и отдельных машин, агрегатов, и техноценоза в целом. Технология – материализующая душа техники. Основа её – единичный документированный технологический процесс, акт движения. Главными показателями технологии являются технологичность, полнота использования материалов и энергии.

Увеличение ёмкости этого понятия, превращение его в термин, широко применяющийся не только в производственной практике и технических науках, но и в философии, экономике, науковедении – явление устойчивое. В применении термина можно выделить три оттенка.

Часто понятия употребляются вместе как равнозначные, точнее, там, где применение только одного искажает смысл: "Прежде всего, научно-техническое развитие расчленяется на два взаимосвязанных процесса: на эволюционный процесс совершенствования существующей техники и технологии и на революционный процесс перехода от существующих технологических систем к системам более высокого уровня, которые базируются на новом поколении техники..." [2, c. 39]; "Вся история развития науки убедительно показывает, что наиболее революционные изменения в технике, технологии и экономике возникают на основе наиболее глубоких, фундаментальных исследований" [65, c. 24]; "К закономерностям и особенностям научно-технического прогресса на современном этапе в первую очередь следует отнести ускорение темпов обновления техники и технологии" [53, c. 96].

Но чаще технология выступает как самостоятельное и предпочтительное понятие: "При нынешних темпах обновления машиностроительной продукции и совершенствования технологии её изготовления руководства по технологичности надо переиздавать по крайней мере каждые 5–7 лет" [7, c. 36]; "... внимание уделяется отраслям, применяющим немеханическую технологию" [44, c.35]; обсуждается вопрос о передаче технологии (техника лишь подразумевается) другим странам [90]; о ресурсосберегающей технологии [44, 98].

Становится обычным и применение термина как более общего, чем техника, включающего технику. Особенно это характерно для изданий на английском языке [102], но принято и в Польше, Румынии (такое понимание было обычным для XVI Международного конгресса по истории науки [54]). В динамичное понятие "информационная технология" [90] включаются и средства сбора, передачи на расстояние, обработки и хранения информации. Происшедшее изменение содержания и соотношения техники и технологии носит принципиальный характер.

Внешними чертами служат распространение технологических теорий, исследования глобальных проблем, стоящих перед человечеством, такие явления, как know-how. За всем этим стоят материальные причины, отразившиеся в развитии науки. По существу, техника как широкое понятие сохранилось лишь в словосочетаниях типа "наука и техника".

При анализе зарубежной философско-социологической литературы В.Н. Шевченко [89] отметил как факт, что "в ней речь идет всегда о научно-технологической революции (scientifictechnological revolution), а не о научно-технической... Трансформация смыслового содержания термина "технология" имеет принципиальное значение при уяснении характера научно-технической революции… Технологию в широком смысле слова вполне правомерно понимать как целенаправленное системное применение различных видов организованного, теоретического знания, включая и создаваемые на его основе технические устройства…". Термин "технологическая революция" больше соответствует сущности происходящей НТР.

Машинная техника тоже предполагает технологию, но она простейшая. Усложнение современных машин, использующих принципы классической физики, не меняет положения. Овладевают техникой быстро. Сложности начинаются при освоении тонкостей процесса [23]. Современная технология – это жесткие детерминированные требования к исходным материалам, окружающим условиям, течению самого процесса и т. д. Речь идёт уже о воздействии на единичные атомы (дислокация кристаллов) и заданные части молекул (генная инженерия).

Разделение техники и технологии не ново. Уже в античности Аристотель разделял изменения по количеству, качеству и месту. Гегель в объекте подразделял: а) механизм; б) химизм; с) телеологию. К. Маркс в числе средств труда особо выделил трубы, сосуды, играющие важную роль в химическом производстве (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, ч. 1. С. 190). В.И. Ленин подчёркивал: "Законы внешнего мира, природы, подразделяемые на механические и химические (это очень важно), суть основы целесообразной деятельности человека" (В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29. С. 169).

Выделение технологии тесно связано с возрастанием роли сырья и материалов. Учитывая это, авторы [27] предлагают включить в понятие техники и материалы. В качестве одного из аргументов делается ссылка на практику изобретательства, где выделяются устройства, способы, вещества.

Такое разделение свидетельствует о самостоятельности понятий, их равноценности, несводимости одного к другому. В 1975 г. эта несводимость нашла отражение [81] в принятой методике формирования и в структуре программ по созданию: 1) новых машин, оборудования, приборов и других изделий машиностроения; 2) новых технологических процессов; 3) новых материалов.

Кроме техники, технологии, материалов, определяющих выпуск продукта, необходимо выделить такие дефиниции: 1) документально определённый конечный результат – конечная продукция, т.е. само изделие – продукт; 2) отходы и остатки производства изделия; мусор, скрап, брак; выбросы в воздушный и водный бассейны; электромагнитные, радиационные, шумовые и другие явления, которые условно назовем отходами.

Подчеркнем, что изделие как конечный продукт есть результат преобразования материала, свойства которого заданы документом, под действием физхимбиопроцесса, определенного документом на технологию, в рамках существующей техники, работающей в паспортных режимах. Философская сущность: для изделия – материал видоизменяется, отрицается, чтобы возродиться в новом изделии; технология как информационное отражение объективных законов – сохраняется без изменения; техника – вырабатывает ресурс, изнашивается, физически стареет.

Итак, дадим рабочее определение [42]. Назовем технетикой часть технической реальности, которая как целостность включает технику, технологию, материалы, готовые изделия (продукция), отходы. В дальнейшем будем применять этот же термин для науки (аналогично биологии, технологии и др.).

 

О классификации систем

Вопросы классификации, в частности науки [31], достаточно обширны и сложны. В методологическом плане сохранилось значение принципа: "Классификация наук, из которых каждая анализирует отдельную форму движения или ряд связанных между собой и переходящих друг в друга форм движения, является вместе с тем классификацией, расположением, согласно внутренне присущей им последовательности, самих этих форм движения, и в этом именно и заключается её значение" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20. С. 564–565), применимого для крупных интегративных наук, подобных физике, химии, биологии. Процесс дифференциации, отражающий углубление и расширение знаний о любой из форм движения материи, будет продолжаться (хотя и сейчас результаты впечатляющи: вузы готовят кадры по 400 специальностям, в справочниках перечислялось 5894 профессии, а со специальностями и квалификациями – 40 тысяч). Поэтому справедливо мнение, что "одно представление о формах движения материи само по себе уже недостаточно для того, чтобы выразить хотя бы в главных чертах классификацию современных наук" [31, ч. II. C. 539].

Если каждой форме движения соответствует материальная реальность, выделенная как некоторая система, то могут быть предложены следующие наиболее общие классы систем: физические (неорганический мир), биологические (мир живого), технические, информационные и (не рассматриваемые далее) социальные системы.

Классификация должна отражать объективный мир в возможно большей степени. Ряд реальностей (физическая – биологическая – техническая – информационная ...) соответствует эволюции материального мира, характеризует переход от простого к сложному, от низших форм движения – к высшим. Каждый последующий член ряда имплицитно включает предыдущий, а поэтому основывается на его фундаментальных законах и на специфичных (тоже фундаментальных), которые возникли и присущи следующей форме движения, появившейся с необходимостью как результат "самодвижения".

Взгляд, что технические системы "проще" биологических, широко распространён. Обратимся к цифрам. На мощном блоке электростанций в систему управления входят 106 электронных элементов, в Эйфелевой башне – 2,5·106 заклёпок. На крупном металлургическом заводе различных электротехнических изделий, узлов, блоков и деталей изделий – 1010 (общее количество изделий и деталей оценивается в 1011). Мы не в состоянии практически перебрать это число элементов, а можем лишь установить систему обозначений.

Чтобы составить некоторое представление об этой части технической реальности по стране в целом, следует указанное количество элементов, характеризующее, в нашем понимании, технику, соотнести с 44 тысячами производственных и научно-производственных объединений, комбинатов и промышленных предприятий, с 27 тысячами первичных подрядных и строительных организаций, с 47 тысячами колхозов и совхозов, с 500 тысячами предприятий торговли и общественного питания [70]. Металлофонд страны, т.е. вес техники в прямом смысле, за 10 лет практически удвоился и составляет сейчас 1,5 млрд т.

Следует отметить, что философски не осмыслено явление равномощности, в смысле Г. Кантора, физико-химического, органического, технического, информационного мира. Каждому мы приписываем мощность континуума (во всяком случае – несчетное), а это значит, что при любом упорядочении элементов-особей (особь-минерал, особь-химическое соединение, особь-животное, особь-изделие, особь-ученый, особь-публикация) всегда найдутся элементы, которые должны быть расположены между уже упорядоченными, и элементы, которые продолжат последовательность. Это ведёт к парадоксам, которые существенны (например, соотношение части и целого, отсутствие математического ожидания) при решении широкого круга технических и управленческих задач.

Приведённые цифры характеризуют статику, а ежегодный выпуск в стране 24 млн наименований изделий – динамику (ср. с общим количеством 1,5–2 млн видов живого). Но это всё не исчерпывает техническую реальность, которую мы постараемся очертить, чтобы выделить затем часть, которую должна исследовать технетика.

К технической реальности отнесем всё материальное, которое создано: а) человеком непосредственно или с использованием технических изделий – орудий и устройств; б) техническими автоматическими детерминированными устройствами (механическими автоматами) или техническими устройствами, обладающими способностью обучаться и оценивать ситуацию (роботами). Это созданное появляется в результате либо деятельности человека: а) целесообразной (с точки зрения хотя бы одного человека из всего множества людей); б) случайной или неосознанной – либо в результате функционирования технических устройств, которые: а) действия осуществляют автоматически (схемные решения, блокировки и т. д.) – это пока наиболее частый случай; в) решения принимают самостоятельно, опираясь на свой интеллект, который и даёт команду исполнительным техническим устройствам (организация взаимодействия, распределение функций человека и компьютера стала важнейшей задачей уже сегодняшнего дня).

Труднее всего провести границу, отделяющую техническую реальность от природы и от информационных систем (и искусства). Природа в дальнейшем понимается однозначно: как неорганический и биологический, "естественный" мир, как нечто существовавшее до человека и существующее сейчас, несмотря на его воздействие. Однозначность определяется эволюцией понятия: охрана природы уж совсем не воспринимается как охрана заводской территории.

С точки зрения технетики, физический мир как минеральное сырьё может быть разделён на следующие группы: 1) топливно-энергетическое, включая урановые руды; 2) рудное (железо, цветные и благородные металлы); 3) горно-химическое (апатиты, сера, бром и др.); 4) природные строительные материалы и нерудное минеральное сырьё, поделочные, технические и драгоценные камни; 5) гидроминеральное сырьё (вóды) и воздух. Важны два момента: высокий удельный рост материалоёмкости валовой продукции [63] и качественное изменение содержания, вкладываемого в понятие сырьё и материалы. Есть скачок, когда принадлежащее природе становится технической реальностью.

Чтобы получить сырьё, нужно знать, где оно есть, его свойства и т. д., т.е., нужна геологоразведка, которая завершается, условно говоря, утверждением промышленных запасов: сырьё "задокументировано", включено в орбиту человеческой деятельности. Произошло превращение природы в техническую реальность. Затем – обустройство месторождения, выделение шахтного поля, вскрытие, например, пласта; отделение угля отбойным молотком, буро-взрывным способом, современным комплексом. Появился документ-наряд. Затем погрузка на конвейер, в вагонетку, скиповой подъём, обогатительная фабрика, отгрузка.

Современному промышленному производству не знакомо сырьё в "естественном" виде. Все сырьевые виды продукции [74] оговорены документом по физическим свойствам, химическому составу, однородности и др. Это уже не природные материалы, а изделия. Произошедшее углубление специализации отражает общее прогрессивное развитие, отмеченное В.И. Лениным (Полн. собр. соч., т. 1. С. 101).

Качественные изменения, соответствующие революционным преобразованиям, количественно можно охарактеризовать числом технологических процессов, совершаемых последовательно, начиная от сырья до готового продукта, потребляемого непосредственно человеком: 1) первобытное и ручное производство – порядка 10 [cр. 52]; 2) машинная техника – 100; 3) синтетическая технология – 1000; 4) может быть, следует ожидать, что полный переход на искусственные материалы и пищу приведёт к 10000 операций-процессов.

Расширение технической реальности в результате промышленного воздействия проявляется как при целенаправленных действиях, так и в результате непредсказуемых последствий, при различных авариях, ошибочном применении техники, несоблюдении технологии. Это же относится к сельскому, водному, лесному, рыбному хозяйствам (см. классификацию [15, 16]). Расширению способствует и деятельность, которая не связана с производством, и которая во многом стихийна. Это вся индустрия отдыха и спорта, а также её "дикие" формы. Вносят свой вклад и военная деятельность, жилищно-коммунальное хозяйство и бытовое обслуживание, медицина и здравоохранение, метрология, наука, сооружения по защите окружающей среды, искусство.

В целом деятельность человека, с самого начала его появления, имеет вектор, направленный на замену природной реальности реальностью технической. Вся перечисленная совокупность "культурного" воздействия и привела к тому, что техническая реальность стала глобальным явлением ("... все без исключения биогеоценозы в той или иной степени уже подверглись воздействию человека и абсолютно незатронутых влиянием человеческой деятельности ценозов нет" (Гиляров М.С. Биогеоценология и агроценология.Пущино, 1980. – 16 с.).

Становление технической реальности – сложное и малоисследованное явление. При процессе прямого восстановления железа водородом и объеме, измеряемом 3 млн т, с завода будет теоретически вытекать средней величины река, в которой вся вода образовалась в результате заданной технологии, т.е. искусственно.

Есть трудность, связанная с тем, что труд совершается, а форма объекта не меняется. Труд овеществляется превращением объекта природы в техническую реальность. Современные методы разведки позволяют, в принципе, выделить рудное тело, не производя буровых и других механических машинных работ, видимых человеку. Объект описывается, запасы утверждаются – происходит превращение в техническую реальность. Утверждение, что the proof of the pudding is in the eating, лишь дань традиции. Современные физико-химические методы анализа дают такую возможность. В результате мы, определив параметры, как бы отделили часть природы и включили эту часть в будущий технологический процесс. Для данного случая продукт труда – потребительская стоимость есть диалектическое единство закреплённой информации – документа и материального объекта.

Выделение технической реальности позволяет поставить вопрос о выделении технетики как части технической реальности, структурную основу которой образуют изделия, изготовленные по документам. Технетика есть единство: 1) техники; 2) технологии; 3) материалов; 4) продукции; 5) отходов. Назовём предтехникой [42] период до Ньютона, со времени которого начала складываться современная система документации, проявляющаяся в единстве понятий, терминов, системы мер, обозначений, правил, символов.

Каждый последующий член принятой классификации реальностей: физическая – биологическая – техническая – информационная... – соответствует более высокой форме организации (движения) материи и отличается качественно, прежде всего – по использованию информации. Учитывая, что исторически, по генезису вначале возникли физические системы, с характерной для них атомной и химической эволюцией; затем – биологические (эволюция); за ними – технические (техноэволюция), и используя понятие информации, опишем исследуемые объекты следующим образом: 1) развитие неорганического мира (физические системы) происходило при использовании информации (окружающей неоднородности) ), определяемое физико-химическими законами, при отсутствии специального (выделенного) материального объекта-носителя информации и отсутствии плана использования информации; 2) эволюция (биологическая) осуществляется при использовании недокументальной записи информации на молекулярном уровне (генетический код), при совмещении материального носителя информации и аппарата воспроизведения себя; появился план использования информации; 3) техноэволюция реализуется на основе только документальной записи информации; произошло пространственно-временнóе разделение собственно документа, способа воспроизведения (создания) документа и процесса вещественно-энергетического воспроизведения плана (изделия), предусмотренного документом.

Сущность эволюции и техноэволюции заключается в возникновении информации из шума, в создании новой информации на основе запоминания случайного выбора. Доказано и вошло в учебники [14], что был длительный период "преджизни", когда у химических соединений появились функции, свойственные живому, но не было генетического кода. Это ещё одна из параллелей: в технике существовал длительный период развития, когда не было документации (ничего не записывалось, а передавалось от человека к человеку).

Подчеркнём принципиальную разницу в использовании информации в неживой и живой природе. В неорганическом мире выделенный объект изменяется под влиянием окружающей среды; при этом, можно сказать, объектом используется информация для перехода в более стабильное, более вероятное для данных условий состояние. Но каковы бы ни были результаты, например, дефляции, они проявились не по предварительному плану, не предусмотрены какой-либо программой; нет материального объекта – носителя информации, по которому можно предсказать результат (результат предсказуем на основе физико-химических законов: по Лапласу-Ньютону точно; вероятностно-статистически – с определённым приближением).

В процессе развития неорганического мира природа сделала качественный скачок: нашла способ записывать информацию и сохранять информацию во времени путём многократного воспроизведения копий; появился план, программа использования информации для создания системы, обладающей гомеостазисом. Появилась жизнь. Создались биологические системы. Началась эволюция. Природа пошла по пути специализации, создав материальный носитель информации – ген, что позволило записать всё живое.

Следующим шагом, сделанным природой по пути специализации, явилось создание технических систем. Произошло разделение функций: 1) появился материальный объект, содержащий закреплённую информацию – документ, выделившийся из гомеостатической системы, системы, которая создаётся по плану, программе, содержащейся в документе; уникальность и воспроизведение документа не зависят от способа и времени воспроизведения и функционирования гомеостатической системы-изделия; 2) воспроизведение (изготовление) изделия осуществляется во времени и пространстве в соответствии с закреплённой информацией, содержащейся в документе, с использованием определённого документом вещества и энергии, которые не принадлежат документу и которые в свою очередь определены документом. Появились технические системы. Вначале это были изделия как системы. Затем они превратились в техноценозы.

Появление технических систем с необходимостью вызвало появление информационных систем: это системы, создающие документы (в любом их виде, включая различные издания); системы, использующие документы для создания новых документов; системы различной документации и отдельные документы как системы. Всё это привело к информэволюции.

 

О фундаментальных законах технетики

Существовало глубокое убеждение, ясно сформулированное Ньютоном и Лапласом, что все явления описываемы законами механики. Стремление объяснить сложное простым, вероятно, реакция на континуум информации, обрушивающейся на человека, и на возможность принятия лишь конечного числа решений. Успехи молекулярной биологии вновь ставят этот вопрос. Хотя нет практической возможности дать полный физико-химический анализ органического мира, но встаёт вопрос "о теоретической возможности когда-либо провести такой анализ, ... должным образом объяснить все аспекты органического мира, считавшиеся до сих пор исключительно биологическими ..." [69].

Утверждая наличие фундаментальных законов, определяющих техническую реальность, мы присоединяемся к убеждению, что высшие формы движения материи не сводятся к низшим, хотя и включают их, основываются на них, не могут быть вообще без них. Поэтому физика не сводится к механике; химия – к физике; биология – к физике и химии; технетика – к физике, химии, биологии; информационная реальность – к физике, химии, биологии, технетике.

О чём применительно к технической реальности идёт речь? О сущности техноэволюции, её законах и закономерностях, которые устойчивы для разных технических изделий и разных техноценозов. Техническая реальность не имеет обобщающей науки, да и самого понятия, тождественного биологии с её обширными разветвлениями и самостоятельными разделами. Отсутствует наука, исследующая зарождение идеи и её документальное оформление, рождение изделия (технологии и материала), доводку до "взрослого" состояния, формирование техноценозов, борьбу за "существование" в условиях ограниченности ресурсов, оценку результатов отбора для снятия вида с производства или продолжения "размножения" изделия (рисунок).

Поэтому закономерности техноэволюции не описаны; концепция техноценоза не оформлена; классификация, анализ, структурный тип, динамика и другие понятия, обычные для экологии и количественно определённые, для техники и технологии не известны. Можно утверждать, что технетика как эквивалент биологии не преодолела времена Линнея и Ламарка: понятие "вид" не определено, отсутствует естественная, а потому стабильная классификация. Как следствие, проектирование и планирование ведутся, опираясь на организмоцентрические понятия, а не на популяционные.

Необходимость формирования фундаментальной науки об общих закономерностях развития технической реальности осознается всё в большей степени. Необходимость оформления такой междисциплинарной науки проявляется и в прямых высказываниях об отсутствии общей теории технического прогресса: "Технологическое знание – это дело будущего как необходимость создания общей теории типа математики, где речь идет о том, что технические науки должны быть ... науками об общих естественных закономерностях" [84, c. 155], и в попытках дать такую теорию [5]. Пока такая наука, как совокупность наук о техническом мире, не нашла своего места в исследованиях [31, 59]. Мы применяем термин "технетика", потому что: 1) названия техникознание, техниколо-


 

 

 

 

 

 

Схема элементарного цикла техноэволюции


гия, техниковедение нам кажутся менее приемлемыми; 2) понятия "техника", "технология" заняты и несут большую смысловую нагрузку (как и техник, технолог), конкретизированы в сознании миллионов.

Предложенная классификация систем позволяет предположить, что техноэволюция на качественно ином уровне повторяет черты биоэволюции с отличиями, вытекающими из отделения документа. Положения эволюционной теории, прежде всего дарвиновское понимание, применимы к техноэволюции (сравнение тихогенеза и номогенеза с точки зрения техногенеза см. [42]).

Одновременно следует опираться на развитие, изменение содержания основных понятий и категорий мышления, которые происходили в периоды: 1) предтехники; 2) Ньютона–Максвелла; 3) Эйнштейна (Бора)–Винера. "Ясно, что мир представляет собой единую систему, т.е. связное целое..." (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 20. С. 630). Но в нём, по Гегелю, есть "узловые точки", к которым относится, если рассматривать знание, теория естественного отбора. Она, по формулировке Ф. Энгельса (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 31. С. 258), не замыкает ряд, но устанавливает качественную разницу живого и неживого, представляя фундаментальный закон. Подобная узловая точка есть и для технической реальности.

Направленное развитие техники, изменение технологии и более глубокое превращение материала, как будто, делает очевидным, что техническая реальность эволюционирует. Мы, в известном смысле, отрицаем этот принцип и утверждаем, что при развитии структура ценозов объективно сохраняется (статистику см. [42]). Главное – не доказательство эволюции технической реальности, это тривиально, а выявление инвариантов, опираясь на которые и следует управлять построением и функционированием технических систем.

Считая направляющим техноэволюцию элементарным фактором информационный отбор [39, 41], который векторизован, можно применить для описания техноэволюции свыше 40 законов, закономерностей и правил [22, 49, 71, 79], хотя многие из них носят эмпирический характер, противоречивы, охватывают лишь часть явлений. Перечислим их, имея в виду только технетику, но применяя термины биологии (подробнее см. [42]).

Техноэволюция – творческий процесс, основанный на вариофикации. Наличие новшеств, путь проб и ошибок, специализация обязательны для техноэволюции. Онтогенез совершается по документу, а техноэволюция в целом есть непрограммированное развитие, где преемственность, отражённая документом, есть фундаментальное свойство. Существуют микроэволюция, проявляющаяся в изменении частоты применяемых документов и в их индексации, эволюция видов (дифференциация документации) и макроэволюция. Факторы микроэволюции: мутационный процесс и поток генов, создающие изменчивость; информационный отбор и дрейф генов, её сортирующие. Аналогичны частота мутирования, нежизнеспособность большинства идей, превосходство гетерозигот, сочетание оседлости с расселением, неизбежность плейотропии, трансдукция, отбор по одному признаку. Генотип детерминирует фенотип, но отбирается генотип, что действует на любом этапе цикла техноэволюции (см. рисунок). Существует ведущий, стабилизирующий дизруптивный отбор; эффективность отбора повышается при наличии выбора. Изменения, вносимые в фенотип (вопреки Ламарку), не наследуются. Существование видов: технетического, технического, последовательного; видов-двойников и видов-близнецов. Обычный способ дивергенции − географическое видообразование, усиленное ведомственными барьерами, реже − аллополиплоидия. Техническая изоляция основана на документальных отличиях. Действуют правила Бергмана, Аллена, Копа, Депере, законы Долло, Гаузе.

Основываясь на классической форме закона естественного отбора [22], изложенное позволяет предложить формулировку закона информационного отбора [39, 41, 42]:

− любой документ изменяется;

− видов изделий появляется, документов создаётся больше, чем есть свободных экологических ниш;

− реализованные фенотипы ведут борьбу за существование при ограниченных вещественных и энергетических ресурсах;

− популяции, которые обладают признаками, способствующими освоению новых или перераспределению в свою пользу существующих экологических ниш, образуют источник незакреплённой информации;

− незакреплённая информация документируется и превращается в программу;

− документ утверждается и становится действующим для изготовления изделия.

Если предположить, что особь-изделие играет в технетике ту же роль, что и особь-животное (растение) в биологии, то законы естественного и информационного отборов совпадают, за исключением одного пункта: появляется операция, заключающаяся в создании документа, фиксирующего мнение об изделии. Проявляется результат дальнейшей специализации, т.е. информация материализуется и отделяется от объекта-особи.

Анализируя классификационный ряд: физика − биология − технетика − информатика (понимая его шире, чем [60]) и соотнося законы естественного и информационного отбора, можно предположить (и это находится в соответствии с законами диалектики и не противоречит законам естествознания), что вслед за последовательностью: неорганический мир − органический мир − сознание и мышление – возможна (неизбежна?) последовательность: технический мир − информационный мир − интеллект. Или огрублённо: живое − разум − техника − интеллект.

Излагая закон информационного отбора в терминах кибернетики, естественно обратиться к кибернетическому циклу И.И. Шмальгаузена, который понимал его как перефразировку дарвиновского понимания эволюции [92]. Представим цикл применительно к техноэволюции с учётом принципиального отличия, вытекающего из отделения документа, и исключим, по сравнению с [39], биологические термины (см. рис. 1).

Схема техноэволюции может быть ускоренной (сокращённой) и полной. Ускоренная: документ − отбор генотипов − реализация фенотипов − воздействие на документ. Полная: документ − отбор генотипов − реализация фенотипов − воздействие популяции − борьба за существование − воздействие экосистемы (на популяцию) − информационный отбор − закрепление информации. Схема техноэволюции замкнута (рассматривать можно с любого этапа), но каждый цикл векторизованно перемещается. Цикл квазистационарен, так как изменяется время и совершается микроэволюционный шаг.

Документ, действующая документация – это основа изготовления любого изделия. За каждым изделием, изделием для изготовления изделия, изделием для изготовления изделия, изготавливающего изделие, и так до бесконечности, можно увидеть документацию: документацию на строительство, монтаж, наладку, эксплуатацию, обслуживание, собственно технологию, материалы.

Схема даёт объяснение известному явлению, заключающемуся в увеличении темпов техноэволюции. Биологическая эволюция всегда осуществлялась по полной схеме. Техноэволюция также осуществляется по полной схеме, но для неё возможна и ускоренная схема техноэволюции, минуя отбор в экосистеме. В результате появляется возможность неправильного отбора, т.е. отбора нежизнеспособных в экосистеме особей (что и происходит), но в случае верного решения происходит многократное ускорение эволюции. Как предельный случай возможно короткое замыкание: документ − рассмотрение и утверждение документа − внесение изменений и создание нового.

Обратим ещё раз внимание на принципиальное отличие естественного отбора от информационного, которое заключается в том, что уничтожение биоособи означает одновременное уничтожение генетической информации, сохранение − одновременное воспроизведение себе подобной особи и подобной (тождественной) информации. Уничтожение или сохранение изделия не имеет прямого отношения к документу − генетической информации об изделии. Это отличие влечёт за собой необходимость процесса, отсутствующего при естественном отборе: незакреплённая информация документируется и превращается в программу. Возникает необходимость в "разумной" машине, которая могла бы оценить результат воздействия вновь пришедшей популяции на экосистему и экосистемы на популяцию.

 

Некоторые проблемы технетики

Изменение содержательного значения понятий и проявление действия фундаментальных законов, определяющих развитие технической реальности, объективно отражают объективно же возросшую сложность окружающего мира. Необходимо осознание общности организации на уровне ценозов любой природы.

Признание подобия процессов управления и связи в машинах, живых организмах и обществах, что является стержнем кибернетики, следует рассматривать как шаг на пути познания. Необходим следующий шаг. Создаваемые (возникающие) системы, не как единичное физическое тело или химическое соединение, животное или растение, техническое изделие, документ, а как их ценозы, в ходе исторического развития становятся сложными и большими.

Но если в неживой природе целостность формируется объективно действующим отбором энергетическим, реализующим принцип наименьшего действия, в живой природе − естественным отбором (т.е. природа детерминирована свойствами симметрии пространства и времени, связанными с законами сохранения [62]), то построение искусственных больших систем должно опираться на осознанную объективность развития технетики. Оптимизация создания и функционирования (управление в самом широком смысле) предполагает знание законов и закономерностей техноэволюции. Это требует разработки нового научного подхода, в основе которого лежит подобие построения биоценозов, техноценозов, информценозов. Устойчивость распределения особей по встречаемости видов определяется законами сохранения, реализуя некоторую оптимальную "упаковку".

Общность построения ценозов любой природы есть факт [3, 101, 103], фундаментальное свойство, которое мы лишь обобщили на техническую реальность (в работе [58] распределение Лотки представлено модификацией закона кристаллизации). Осознание общности уточнит положение человека, продолжит линию, которая идёт от преодоления гео- и гелиоцентризма и направлена против антропоцентризма.

Что соответствует предлагаемым трём этапам? Предтехнике − орудийная техника, разделение ремёсел, которые основывались на передаче информации от человека к человеку (документальное оформление было исключением); на работе по примеру, секретах; на изготовлении по образцам, шаблонам. Периоду Ньютона, подчеркнём ещё раз "размытость" границ каждого этапа, соответствовало появление техники, создание основ современного машиностроения [25]. Создалось "бумажное" оформление науки и техники.

Сущность эволюции орудий и машин отражена К. Марксом: "Простые орудия, накопление орудий, сложные орудия; приведение в действие сложного орудия одним двигателем − руками человека, приведение этих инструментов в действие силами природы; машина; система машин, имеющая один двигатель; система машин, имеющая автоматически действующий двигатель, − вот ход развития машин" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 4. С. 156). Далее качественное изменение связано с появлением индивидуального электрического привода, имеющего любую требующуюся мощность и широкие пределы регулирования скорости. Создание конвейеров, автоматических и поточных линий, станков-автоматов, роботов, имеющих не только независимый привод, но и автономный интеллект, является продолжением линии, отмеченной Марксом.

Новейшей революции в области естествознания, которая условно [13] датируется 1900–1930 гг., поставим в соответствие, применительно к нашей стране, 1926 г., когда была осознана необходимость построения техноценозов (и её "бумажное" оформление). В решениях ХIV конференции РКП(б) 27–29 апреля 1925 г. записано: "Необходимо признать постройку новых заводов металлопромышленности первоочередной задачей" [36, с. 206]. На Пленуме ЦК ВКП(б) 6–9 апреля 1926 г. отмечено, "что всякая сколь-нибудь значительная затрата в области нового строительства ... должна быть согласована с общим хозяйственным планом" (с. 314). Следствием этого было создание системы крупных проектных организаций − Гипромез (1926), Гипроцветмет, Гипромаш и т. д., а впоследствии − системы специализированных проектных организаций (ГПИ). Изготовление проектов "было одним из наиболее узких мест, тормозивших, а иногда и срывавших строительство ряда предприятий" [95, c. 522]. Создание ГИПРО решило задачу обеспечения строек технической документацией. Произошло качественное изменение (всё ещё не замеченное историей техники [68]).

Подобное качественное изменение мы связываем с переводом экономики на интенсивный путь развития, с более рациональным использованием производственного потенциала страны, со всемерной экономией всех видов ресурсов и улучшением качества работы. "Бумажное" оформление этого, повлекшее, в частности, изменение порядка проектирования, отражено в известном решении 1979 г. об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма.

Мы говорим о качественном изменении. Оно заключается в осознании (1926 г.) отличия вопросов, связанных с конструированием и изготовлением изделий (см. рис.1), от вопросов (целесообразность, требующиеся параметры, обеспеченность ресурсами и др.) размещения изделия в конкретном месте пространства и комплекса вопросов, связанных с построением техноценозов (см. журнал "Гипромез", выходивший в 1929–1931 гг.). Особенностью решения 1979 г. является отражение необходимости обеспечения жизнедеятельности созданных техноценозов и необходимости их развития во времени. Если для получения одинакового прироста продукции в электротехнической промышленности в 1976–1980 гг. техническое перевооружение требовало 100 % капитальных вложений, то расширение − 136 %, и новое строительство − 280 % [64]. В США практически весь выпуск станков идет на замену [43], а не на расширение парка.

Поэтому необходимо изучение взаимодействия: изделие − техноценоз. Организация функционирования техноценозов (эксплуатация и модернизация) дополняет построение техноценозов (создание, капитальное строительство), образуя необходимое единство. Это единство, считая его одним этапом, и соотносится в науке этапу Эйнштейна–Винера.

Заметим, что можно предположить появление системы оценки цикла, реализующей информационный отбор, т.е. преобразование идеального мнения в материальный документ. Эта часть информации в виде документов войдёт в ряд систем: искусство (и другие, связанные с социальной сущностью человека), наука, проектирование и конструирование, нормативно-директивная документация (включая 200 тыс. наименований государственных и отраслевых стандартов, технических условий), оперативно-отчетная документация. Для исследования может быть взята документальная (материальная) сторона (что и приводит к законам Ципфа, Брэдфорда, Мандельброта, Парето, Лотки, Эступа, Уиллиса, Юла, Прайса и др.). Такой подход соответствует классическому подходу к информации Р.Хартли и К.Шеннона [76]. Тогда можно считать, что всякая информационная система "замкнута" на документ, и ставить вопрос об исследовании закономерностей информэволюции.

Итак, качественным преобразованиям технетики соответствуют революционные периоды науки: 1) предтехника − олдувайская культура и ремёсла; 2) машинная техника − Ньютон–Максвелл; 3) техноценозы − Эйнштейн–Винер. Таковы три главных этапа. Но широко распространено мнение, что, рассматривая технику в самом общем виде, можно выделить три основные группы: а) орудийную; б) машинную; в) автоматическую [57, c. 75]. Отличие в третьем пункте объяснимо: существовало непоколебимое убеждение, что возможно создать полностью автоматическую систему машин, которая как автомат-устройство будет делать всё предписанное.

Но к чему это относится? "Комбинат, − писалось об Урало-Кузнецком [37], − будет представлять собой гигантскую систему машин и механизмов... трудно даже сколько-нибудь примерно исчерпать то огромное сочетание различных рабочих машин, которые будут в целом составлять механизированную базу". В то время не чувствовалось, что произошел скачок, разрыв постепенности. Не осознавалось принципиальное отличие машины, системы машин от некоего нового, неизвестного практике ранее − от техноценоза.

Современная автоматизация продолжила лишь линию регулятора Уатта и станков Модсли (первыми осуществивших в промышленных масштабах производство машин машинами). Автоматическое управление теоретически основывалось на работах Максвелла, И.А. Вышнеградского, А. Стодолы, А.М. Ляпунова (1857–1918). Ихъ завершением стали работы Винера–Колмогорова, А.А. Ляпунова (1911–1973), которые ввели понятия, связанные с кибернетикой [48]. Это привело к углублению автоматизации вообще (физического труда), продлив линию от автоматизации машин (техники) к автоматизации технологических процессов, и привело, что принципиально, к автоматизации труда умственного.

Экономико-математические модели и аппарат исследования операций, модели, восходящие к "чёрному ящику", предполагают наличие зависимостей, математического ожидания, конечной величины ошибок. Другими словами, если то-то и то-то задано, то ответ определён, по Ньютону − однозначен. Мы различаем технические системы (как детерминированную систему машин или как "чёрный ящик") и техноценозы. Для последних характерно слабое взаимодействие между элементами-особями. Действительно, пусть имеется матрица электрических машин (для металлургического предприятия или комплекса 10000×10000), где статистически определима связь между каждой парой. Для абсолютного большинства связи нет, или коэффициент корреляции незначим, хотя и отличен от нуля. Единичны пары с функциональной или достоверной корреляционной зависимостью.

Само попадание элемента в техноценоз, замена любого, выход из строя, режим работы − случайны. Но в целом структура техноценоза по повторяемости видов изделий устойчива и неразличима для предприятий разных отраслей и величины, времени и места строительства и т. д. Механизм образования любого техноценоза, одинаковость их строения статистически идентичны биоценозам (и информценозам), т.е. структура живой природы и технической реальности неотличима, факт общности построения несомненен.

Концептуальное выделение ценоза в пространстве и времени как некоторой целостности, выделение семейства элементарных объектов, введение понятия "вид" есть операции, нарушающие фундаментальный гносеологический постулат точных наук [94, c. 120]: "понятия и суждения имеют смысл лишь постольку, поскольку им можно однозначно сопоставить наблюдаемые факты". Привлечение формализованного языка затруднено "размытостью" границ цено-за, семейства, вида.

Это значит, что встал вопрос о функциональном, а не только о причинно-следственном описании технетики. Но осознание особенности и несводимости технетики к физхимбиологии ставит принципиальные вопросы, аналогичные философским вопросам биологии [69].

Каждому этапу технетики соответствует принципиально различная математическая база, преемственно усложняющийся формальный аппарат: предтехнике − элементарная арифметика и алгебра; машинной технике − дифференциальное и интегральное исчисления и, интересующее нас, нормальное распределение, на которое опираются, как на предельный закон, статистическая физика, математическая статистика и многие разделы технических наук.

Для распределений, характеризующих структуру техноценозов, действуют негауссовы распределения. Исследования, восходящие к П. Леви и А.Я. Хинчину [88] и развитые Б.В. Гнеденко и А.Н. Колмогоровым [20] показали, что только нормальный закон среди всех устойчивых законов имеет конечную дисперсию. Остальные имеют лишь математическое ожидание, либо не имеют ни математического ожидания, ни дисперсии. Конечные выражения имеют форму [42], сводимую к гиперболическим Н-распределениям. Это принципиально. Системы, которые начал создавать человек, перейдя от машин и их систем в смысле кибернетики к формированию систем из слабосвязанных и слабовзаимодействующих изделий, т.е. к построению техноценозов, качественно устроены по-иному: они имеют меняющиеся элементы, а структура их по повторяемости сохраняется.

Существенны практические выводы: раз такие системы не имеют математического ожидания, и ошибка может быть бесконечно большой, то выборка или генеральная совокупность не могут дать однозначных численных значений, необходимых для принятия решения. Теория и практика пошли по пути развития системы показателей, наиболее полно отражающих ситуацию. Так завершился переход от управления материальным производством непосредственно к управлению документами. И схема техноэволюции констатирует это. Резкое повышение значения проектирования, планирования, управления отражает факт возросшего значения документальной деятельности, которая в большой степени определяет материальное производство.

Известно, что в основе высокой производительности труда в США лежит развитие невещных элементов производительных сил. Это объем накопленных научных знаний, образование и квалификация работающих, уровень управления хозяйственными процессами [17]. Хотя ещё в первой половине 60-х годов важнейшими факторами ускорения темпов роста производительности труда в США назывались: освоение новой техники и технологии, совершенствование параметров традиционной техники, ускорение процесса обновления продукции, рост электровооруженности, механизация и автоматизация [45]. Сейчас половина всей рабочей силы в США занята сбором, созданием, распределением, хранением и интерпретацией информации [43], потенциал информационной технологии передовых стран велик [90], и его трудно переоценить: к середине 70-х годов по оценкам около 50 % валового национального продукта США было связано с производством и распространением информации в различных её формах [35].

Часто упускают из виду происшедшую трансформацию, не объясняют следующие факты: 1) примат технологии над техникой, т.е. преимущественное значение технологии перед средствами труда (техникой), которая (технология) прежде всего характеризуется "мягким" обеспечением, первоначально материализованным в документе, а затем материализуемом в процессе (выше мы указывали на опережающий рост значения материалов); 2) примат невещных факторов над техникой, технологией, материалами; резкое увеличение значения информации и проблем, связанных с её переработкой; наконец, увеличение значения управления как целесообразной деятельности; 3) непроизводственную сферу, сферу нематериального производства, превратившуюся в огромный сектор хозяйства, качественно ставшую иной, может быть, определяющей средства труда.

Положение, что средства труда измеряют развитие человеческой рабочей силы, соответствовало этапу Ньютона–Максвелла и должно быть дополнено объяснением указанных изменений, которые соответствуют этапу Эйнштейна–Винера.

С этим связан вопрос о возможности, в пределе, выполнения всех работ техникой (машинами-автоматами, роботами, ...): ведь, вообще говоря, это её основное назначение [77]. Схема техноэволюции принципиально не запрещает этого. Если все этапы цикла, включая реализацию системы автоматизированного проектирования, будут переданы машине, то какая роль и место в технетике отводятся человеку (не считая потребления)? За человеком останутся формулировка целей (постановка задач) и оценка непосредственных следствий принимаемых решений.

Человеческий труд отражает многообразие окружающего мира, его бесконечность, континуум возможностей, которые реализуются по мере расширения знаний. Углубление специализации, ускорение вариофикации − естественны для сегодняшнего мира. Полная автоматизация, в смысле осуществления эволюционного цикла без человека, предполагает документальное оформление всего и вся, создание комплекса техники, осуществляющей всю заданную технологию, т.е. каузальность, логически восходящую к Лапласу. Мы предполагаем нереальность такой постановки.

Возьмем ряд техники: обушок, отбойный молоток, угольный комбайн, комплекс. На каком-то этапе мы говорим, что труд автоматизирован и механизирован. Но, во-первых, труд сохранился; во-вторых, он, если и становится легче физически, то не становится менее интенсивным. Пример относится к массовому производству. А существует множество нестандартных ситуаций, для которых технику не создать.

Они, эти ситуации, сдерживают производительность труда, эффективность народного хозяйства в целом. Да, три человека управляют блоками ГРЭС-1 Экибастуза, но ведь штат станции 2500 чел. Да, мы создали современное производство автомобилей, но ведь затраты на ремонт грузовых автомобилей в 30–40 раз превышают трудоёмкость изготовления [80]. Не целесообразно ли признать неизбежность ручного труда, выявить границы и оснастить его удобным разнообразным достаточным инструментом и специальными машинами, ориентированными на индивидуальный труд?

Есть два глубоко укоренившихся убеждения, что с течением времени: а) производство идёт к массовому производству; б) стандартизация и унификация со временем растут. По данным обследования ЦСУ СССР, в машиностроении 60–70 % изделий выпускается серийностью до 100 шт. в год [81]. Новая техника, включаемая в Государственный план, имеет удельный вес менее 1,0 % [19]. За рубежом "в условиях большой изменчивости спроса и его ориентации на изделия высокого качества массовое стандартное производство сплошь и рядом оказывается малоэффективным, негибким, быстрее морально устаревает. Предпочтение получает производство немассовое, ориентированное на конкретного потребителя и гибко меняющее номенклатуру и качество продукции" [43]. Этот процесс захватил даже автомобилестроение.

Следовательно, наряду с общей тенденцией (сложившейся во второй период технетики) увеличения серийности выпускаемых изделий, для третьего периода стала характерной тенденция мелких серий, выпуска единичных изделий, которые эффективны для данного индивидуального случая и сочетания условий, т.е. эффективны у потребителя (кстати, новые изделия не вытесняют предыдущие, более простые: сохранились молоток, мастерок, коса, но занимают иную экологическую нишу). На одном полюсе развивается массовое производство, на другом − оперирующее штуками. Вместе они образуют Н-распре-деление, оптимизация которого, на наш взгляд, и будет задачей ближайших десятилетий.

Второе касается растущей унификации. Конструктивное многообразие, например, подъемно-транспортной техники, разбросанность изготовления по 400 заводам более 40 министерств и ведомств затрудняют организацию серийного производства, препятствуют стандартизации и унификации. Во вновь созданных 59 образцах имеется 68 тыс. деталей, из которых около 60 % не унифицировано [30]. Имеется и положительный опыт решения подобных проблем, например, создание единой серии электродвигателей 4А [64]. Но потребовалось провести реконструкцию 28 заводов, установить много нового оборудования, в том числе нестандартизированного (!), разработать новую технологию, новые материалы.

Вопрос имеет существенные тонкости, не очевидные и мало известные. Во-первых, при выпуске следующей серии (поколения) машин и сохранении деталей, применявшихся в предыдущей серии, где они считались неунифицированными, эти детали уже будут отнесены к унифицированным. Поэтому общее количество изделий-деталей, а также номенклатура комплектующих − механических, электрических, электронных и др., отнесённых к стандартизированным, нормализованным и т. д., становится всё необозримее, а уровень унификации выпускаемых изделий "на бумаге" может, вообще говоря, повышаться.

Во-вторых, пусть в техноценоз поступает машина, максимально унифицированная, и ещё, тоже максимально унифицированная, но другого завода-изготовителя, и третья. В мире сейчас выпускается 1300 моделей легковых автомобилей. Если создать парк, где все они будут представлены одним экземпляром, т.е. ассортица равна 100 %, то такой парк окажется неработоспособным. Вариофикация и ассортица как явления осознаны в малой степени, хотя отсутствие научного формирования техноценозов начинает сдерживать научно-технический прогресс.

Превращение в предмет потребления инструмента, станков, аппаратов, других изделий ставит вопрос о фактическом соотношении I и II подразделений общественного производства, а удлинение производственной цепочки, следовательно – превращение всех предприятий в потребителей, усложняет проблемы обмена, распределения и потребления. Это требует большого внимания к технической реальности.

"... Только в потреблении, − писал К.Маркс, − продукт становится действительным продуктом" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч.1. С. 27). Основываясь на этом, можно подразделять готовые изделия по тому, где они используются: на промышленную, сельскохозяйственную, военную, медицинскую, бытовую технику и др. (сложнее с материалами, например, прокат, серная кислота, которые используются везде и как готовое изделие, и как промежуточный продукт). Могут быть и другие классификации техники, которые, вообще говоря, можно рассматривать как классификацию техноценозов. Выделив главное − производство изделий − и опираясь на объективный характер техноэволюции, выявим узловые точки, определяющие её темпы. Производство изделий сейчас, для третьего периода технетики характеризуется его сосредоточением в техноценозах.

Каждое изделие есть материализованное знание, воплощённое предварительно в документе, конечный результат деятельности техноценоза. В соответствии со схемой техноэволюции каждое изделие многократно меняет свой статус: конечный продукт; элемент, попавший в техноценоз и начавший свое функционирование, и др. Именно эти диалектические переходы не охвачены исследователями. Обычно рассматривается некоторая статическая картина − техника: где, какая, её классификация.

Положение в технетике подобно тому состоянию в биологии, когда в центре исследования был организм, виды только выделялись, о популяционном мышлении не подозревалось, наличие концепции биоценоза, экологические термины, понятия, закономерности не воспринимались.

Считается, что главным содержанием научно-технической революции является автоматизация производства. Но автоматизация лишь часть структуры систем [28]. Свойства техноценозов, относящиеся к системам вообще [28, 48]: практическая невозможность полного выяснения всех связей и состояний элементов; наличие автономных подсистем, которые имеют несовпадающие цели; неопределённость и неполнота информации, которая циркулирует внутри системы и при обмене с внешней средой, делают техноценозы слабо детерминированными по отношению к внешним воздействиям, устойчивыми к тенденциям развития, которые присущи лишь некоторым индивидуальностям. Упрощая, можно говорить о проявляемой ими "свободе воли" (тенденция, совпадающая с развитием искусственного интеллекта).

Если техника одной модели (выпускаемая по одним чертежам, т.е. одного вида) близка, т.е. взаимозаменяема, идентична (это начинает нарушаться для машин, начиная с определённой сложности), то все техноценозы различны, двух одинаковых нет. Каждый из них как элемент народного хозяйства связан взаимопереходами друг с другом вертикальными и горизонтальными связями, эти связи различны, индивидуальны.

Таким образом, второй и третий периоды технетики качественно отличаются причинностью. Машинная техника, выполненная на основе законов технических наук, восходящих к физическим, выпускает изделия, причинно обусловленные параметрами машин (в рамках тех же законов). Поэтому система каузальна и автоматизируема, существует однозначная (или вероятностно описываемая) зависимость: заданная машина − определённое изделие. Для техноценоза причинность иная. Конечная продукция неоднозначно определяет применённую технику, технологию, первичные материалы. Возможны различные сочетания машин и аппаратов, методов и способов, которые обеспечат выпуск готовых изделий. Здесь нет жёсткой причинной связи. Создается впечатление, что современное промышленное предприятие может выпускать всё.

Закономерности в этом случае чисто технические, касающиеся искусственно созданной реальности. Если для машинной техники (внутри неё) связи причинны и обусловлены, например, теорией механизмов и машин, электротехникой, а интегральный режим системы − на базе предельных теорем теоретико-вероятностной природы, то для техноценозов − это системный подход, исследование операций, а структурное описание − негауссово.

Как машина (и их система) стала элементом в век техники Ньютона–Максвелла, так техноценоз (и их система) должен стать элементом в век технологии Эйнштейна–Винера. Фактически мы конструируем единицу анализа [100]. Такое конструирование аналогично выделению биогеоценоза (биоценоза) как элементарной единицы биосферы, которая существует реально. А.А. Ляпунов считал такую единицу наиболее подходящим объектом управления [47]. Мы распространяем это положение на техноценоз.

Проблемы, возникающие при исследовании техноценозов, достаточно сложны. В какой мере само понятие техноценоз соответствует конкретной технической реальности: что входит в техноценоз − все ли технические изделия, пространственно изолированные или связанные функционально; куда отнести техническую документацию и материальное обеспечение; как определить границы и как быть с мигрирующими и вообще не функционирующими устройствами (см.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 46, ч. 1. С. 27); как быть с пространственным либо другим пересечением двух ценозов; каковы особенности техноценоза как открытой системы, существующей лишь в динамике; в какой мере устойчивы техноценозы при наличии постоянной их изменчивости.

Выделение техноценоза связано с выделением технической реальности снизу (от неживой и живой природы) и сверху (от информационных систем и от искусства). Но нас интересует выделение технической реальности не вообще как всего, что материально и создано человеком, а той совокупности наук о технической материи, важнейшим обобщением которой должно стать представление о техноэволюции и её законах, т.е. то, что мы обозначаем как технетика.

Основной принцип выделения технетики обоснован выше: это документально определённый конечный продукт − изделие, который изготовлен по документально же определённой технологии с использованием документально заданных техники и материалов, при оговорённых документально отходах.

Известно, что тепловые пятна вокруг городов меняют погоду, увеличивая почти на 50 % количество гроз. Незамерзающая, свыше 200 километров, полынья за Красноярской ГЭС оказалась неблагоприятной для окружающей среды. В каналах-охладителях тепловых электростанций роль мелиоратора выполняет рыба − белый амур. Всё это − техническая реальность. Но к технетике следует отнести лишь последнее: были проведены НИР, документально определены условия поставки мальков, штаты, затраты и др. Когда будут найдены технические методы, ускоряющие льдообразование, и эта деятельность станет частью работы ГЭС, тогда она станет задачей технетики.

Одной из важнейших особенностей технологической революции является становление биотехнологии. Процесс превращения биологической реальности (отдельных организмов, популяций, биоценозов) в техническую приобрёл глобальный характер. Нас интересует та часть, которая участвует, влияет на техноэволюцию. Момент превращения фиксируется оформлением требований к средствам труда, документом на технологию, на материалы (живая масса бройлера), на конечный продукт и отходы. Так, получение пакета молока по ГОСТ 13277–79 является составной частью техноэволюции и укладывается в рисунок.

Аналогичен подход к любому изделию, которое изготовлено человеком. Чоппер и манупорт, маленькие хитрости домашнего мастера, туристские поделки − вся эта техническая реальность (тоже с технологией) – вне технетики, пока она не описана (не занумерована), нет публикации. Для технетики вещи и явления, не отражённые документально, есть "вещь в себе". Переход от трансцендентности Канта к реальности, воздействующей на научно-технический прогресс, происходит в момент создания документа. Ламарковского наследования приобретённых признаков не происходит: усовершенствование, создание принципиально нового остаётся неизвестным человечеству, если сделанное не отразилось в документе.

Известно, что "наука движется вперед пропорционально массе знаний, унаследованных ею от предшествующего поколения" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1. С. 568). Известно также, что "у древнейших людей орудия и техника их изготовления изменялись на протяжении десятков и даже сотен тысячелетий настолько медленно, что наука пока не в состоянии даже отметить эти изменения" [11]. Это значит, что накопление знаний происходило медленно.

Становление понятийного аппарата, осознание необходимости хранения и передачи информации, появление специальных хранителей информации (жрецы, сказители) и суровых магических и религиозных запретов-табу, кратких догм, оформление практики обучения (делай как я, по образцу) − эти и другие истоки информэволюции не могли объективно обеспечить быстрых: а) накопления и концентрации информации; б) передачи и распространения информации в обществе; в) обучения индивида. Сохранившиеся памятники того периода, особенно такие вершины, как поэмы Гомера, содержат обширный фактографический материал. Удивляют подробности родословной героев исландских саг, тщательность описания местности, событий. Всё это передавалось из поколения в поколение: слушавшие, а большинство знало текст, следили за правильностью передачи, не допуская искажений. Шёл отбор по критерию − точность воспроизведения.

Сложившийся, в конце концов, понятийный аппарат закрепился в письменности. Книгопечатание подвижными литерами И. Гутенберга (1400–1468 гг.) дало возможность массового тиражирования и неискаженного хранения информации.

Общественная потребность, отразившаяся в работах Ньютона и в создании машинной техники, соединилась с усовершенствованием бумаги, созданием бумажной промышленности (ХIХ в.) и полиграфии. Появился доступный, легко воспроизводимый способ хранения и передачи знания. Произошло закрепление информации, материализация идей для идеального восприятия общественно подготовленного человека. Осуществился переход к единому "бумажному" оформлению понятийного аппарата, адекватного машинной технике.

Для периода построения техноценозов характерна революция в средствах размножения документа, возможность записи и воспроизведения живого слова, любого мгновения видимой, либо воображаемой картины мира. Информация материализуется в виде, идеально воспринимаемом человеком и искусственным интеллектом, которые могут обобщить идеальную сторону и материализовать её в решениях и действиях.

Выделив три периода технетики, уместно поставить вопрос о сущности четвёртого. На наш взгляд, он будет характеризоваться образованием мегаценозов, т.е. появлением всё большего числа связей и выделением (обособлением как системы) отдельных техно- и биоценозов, их дроблением и укрупнением (с обеспечением Н-распределения). Взаимопереходы и взаимопревращения мегаценозов, их скопления будут выделяться в целостности – системы, которые останутся открытыми (с энергетической и информационной точек зрения), но будут стремиться, в части вещественных ресурсов, к самосбалансированности (замкнутости, устойчивости, динамическому равновесию, с учётом мигрирующих видов, четвериковских волн и др.). Исследование фундаментальных и частных законов технической реальности станет определяющим для четвертого периода (в настоящее время 10 % ассигнований идет на фундаментальные исследования, около 85 % − на прикладные, 5 % − на внедрение в производство. Рациональное соотношение 1:3:6. В США структура расходов на НИОКР − 44 %: на фундаментальные исследования 13 %, прикладные − 22 %, разработки – 65 %). Биология, как и физика (и химия), получают заказы от технетики и решают их, превращаясь всё больше в прикладные.

Анализируя традиционное и необычное в развитии науки нашей эпохи, Е.Л. Фейнберг не усматривает в ней что-либо особенное и опровергает широко распространённое превознесение достижений науки [83]: "... такое восприятие успехов науки есть психологическое следствие экспоненциального роста всех количественных характеристик науки. Но экспонента − монотонно растущая функция (с монотонными же производными), и потому никакой её участок не выделен сам по себе" (с. 105). Если невозможность экспоненциального роста, растянутого ещё на столетия, распространить на содержание научного познания и на характер развития науки (как это сделано В.Л.Гинзбургом [18]), то "... уместно думать и о появлении эффекта насыщения не только в процессе развития науки, но и в отношении содержания научного знания" (с. 43).

Человек живет в евклидовом пространстве и в мире Ньютона. Квантовые эффекты и эффекты теории относительности находятся за пределами его непосредственного чувственного восприятия. Вооруженный знаниями и приборами, он их обнаруживает и предсказывает, но продолжает материально оставаться в мире классической механики. Человека не волнует, что миллионы нейтрино ежесекундно "разглядывают" его, что он для них прозрачен, как и вся Земля.

Здания, сооружения, техника, абсолютное большинство изделий, используемых сейчас и в будущем, основаны на понятиях Ньютона–Максвелла, а не на понятиях Шрёдингера–Гейзенберга, как и химия на понятиях Лавуазье–Менделеева (не отрицая, естественно, появления химии фундаментальных частиц и ядер). Ведь и генная инженерия оперирует на молекулярном уровне.

Новые понятия в большей степени способствовали расширению применимости классики, объясняя возможности и границы. Так не будет ли новый период в науке о физической и биологической реальности в большей степени объяснять предыдущий уровень, чем способствовать созданию принципиально новых изделий по функциональному назначению и возможностям? От релятивистско-квантовых взглядов ожидаются две большие реализации: 1) электрическое и 2) информационное обеспечение потребностей человечества. Но конструктивное оформление останется преимущественно ньютоновским, как и получение результатов. Новое будет осуществляться где-то неуловимо на технологическом уровне.

Утверждения, что науки, описывающие техническую реальность, будут занимать всё большее удельное место, что необходимо осознание общих закономерностей техноэволюции и формирование технетики как общего в совокупности науки о технической материи, что образование мегаценозов с неизбежностью обостряет информационные проблемы (особенно проектирование и планирование), сводит, в известном смысле, четвёртый период к проблеме не столько управления техноэволюцией, сколько управления информэволюцией, остро ставят вопрос о специфике технических наук.

"Первый шаг в указанном направлении требует признания самостоятельности и своеобразия технических наук, анализа их как особой области научных знаний и особой сферы научной деятельности..." [27]. К исследованию вопроса о закономерностях развития техники одним из первых обратился И.Я. Конфедератов. Подчёркивая относительную самостоятельность развития техники, В.И. Белозерцев находил её в существовании "некоторых общих закономерностей, присущих объективному ходу развития техники" [6, c. 119]. Ю.С. Мелещенко подчёркивал, что "специфические внутренние закономерности развития техники относятся к системе самой техники и не могут быть подменены какими-нибудь другими" [57, c. 168], и выделял две крупные группы (с. 169): "1) внутренние закономерности развития техники (система самой техники) и 2) закономерности развития техники, складывающиеся в результате её взаимодействия с другими общественными явлениями (система общества в целом)".

Развитие положения о специфике внутренних закономерностей технетики неизбежно предполагает выделение её предмета как некоторой глобальной объективной реальности и формирование науки о выделенной части материального мира. Глубоко укоренилось мнение, что астрономия, физика, химия, биология, другие науки естествознания, это первосортные, так сказать, науки со знаком качества, а технические − это второстепенные, какие-то там прикладные. Заимствуя понимание последнего термина у Митрофанушки, правомерно утверждать, что любая наука "приложена" к своей части объективно существующего мира и исследует закономерности этой части.

Достижения со времени Ньютона–Максвелла велики, и поэтому как обычное воспринимается утверждение: "Вся история развития науки убедительно показывает, что наиболее революционные изменения в технике, технологии и экономике возникают на основе наиболее глубоких, фундаментальных исследований" [65, c. 24]. Но возможен и другой подход [10]. История убедительно свидетельствует, что большинство изделий создавалось не на основе предварительных теоретических расчётов, основанных на не известных ещё законах и предпосылках, а на основе инженерного творчества, экспериментируя при решении конкретных задач, путём проб и ошибок. Единичны открытия на "кончике пера", массовы − инженерные решения.

Количество фундаментальных законов (и констант), подобно ньютоновским, конéчно. Поэтому неизбежна эпоха насыщения, в которую мы вступаем. "Можно ли будет (или, вернее, целесообразно ли будет) говорить о третьей революции в физике? В этом позволено сомневаться?" [18, c. 44]. "Ни одно из будущих открытий физики ... не изменит сколько-нибудь радикально ту картину строения и развития Вселенной, которая была создана в результате великих открытий второй революции в астрономии" [91, c. 211]. Естественный мир, в основных чертах, описан и познан. Ведь, с одной стороны, неизменность, статичность Вселенной (если соотнести её масштабы времени со временем существования Homo sapiens ), а с другой − непрерывное накопление знаний, динамика. Именно это и позволяет говорить об определённой завершенности ряда естественных наук.

Конечно, углубление познания неизбежно. Можно преклоняться перед обработкой 13000 измерений, которые позволили создать высокоточную единую теорию движения внутренних планет солнечной системы, и высоко оценить работу, обеспечивающую среднеквадратические отклонения дальности, например, для Марса до 1 км. Но, несмотря на несравненно бóльшие затраты и несоизмеримую технику, эта работа не сравнима по значению с революцией Кеплера и Ньютона, теорией планет и таблицами Леверье.

Иное дело применительно к технетике. Объёмы выпускаемых изделий непрерывно растут, качество их меняется. Проблемы эксплуатации действующей техники увеличиваются. Технология всё разветвляется и усложняется. Требования к материалам со стороны готовых изделий и технологии строже, а исходные − хуже. Ограничения на отходы − всё жёстче. А всё вместе это означает, что количество задач, которые необходимо решать, не уменьшается, а растет.

Технетика стала заказчиком физики, химии, биологии. Следовательно, естественные науки стали прикладными к требованиям технической реальности. Происходит, осознаваемое немногими, изменение соотношения: кто для кого.

Существенное отличие современного периода от предтехники и машинной техники и заключается в том, что повседневная человеческая жизнь (включая искусство и спорт), техническая практика, наука всё в большей мере "замкнуты" искусственно созданным миром − миром технической реальности. И поскольку "техническое знание есть знание "об искусственных" объектах, то есть об объектах, создаваемых людьми для достижения тех или иных целей" [27, c.5], то неизбежно расширение круга проблем технетики и относительно увеличение их значения.

Некоторое множество свойств природы мощностью m, описываемое определённым количеством законов естествознания, даёт возможность принятия множества технических решений большей мощности − 2m. В Париже с 1808 по 1950 гг. было запатентовано 120 конструкций зонтиков. Едва ли кто начнет утверждать, что очередная конструкция требовала иных законов природы. Открытых законов естествознания достаточно для развития техники и технологии на долгие годы.

Создание 1300 моделей легковых автомобилей, разработка 200 оригинальных узлов и деталей восьмой модели "Жигулей" ВАЗ-2107, оснащение любителем мотоцикла 27 фарами и 20 зеркалами и другие примеры конструирования требуют творческого мышления и знания технических наук, допуская лишь поверхностное знание (поскольку система образования не позволяет полного незнания) фундаментальных законов естествознания. Можно создавать, и на высоком уровне, зная только технические свойства технических материалов, возможности имеющейся техники, особенности требующейся технологии, опираясь в целом на определённую техническую культуру. Такая постановка, быть может, непривычна для теоретиков, но специалисты, электрики и механики, например, интуитивно придерживаются такого взгляда, из которого следуют существенные практические выводы для специального образования.

Первые систематические изложения электротехники не включали законы Максвелла. Учебники давали достаточно сведений для расчетов, принятия технических решений, не затрагивая вопроса о законах естествознания. Эта тенденция углубляется. Большинство технических наук исследует поведение и взаимодействие технических изделий, не касаясь естественных законов, на которых они основаны. Вообще говоря, закон Ома и другие эмпирически полученные законы позволяют создать законченную теорию электрических цепей. Такая техническая теория позволяет выполнить все необходимые расчёты. Но возможен и иной путь: теоретики получают тождественные уравнения, основываясь на электродинамике Максвелла [51], которая выступает в качестве первой релятивистски инвариантной теории. Закон Ома можно рассматривать диалектически: как закон естествознания, выводимый теоретически из более общих законов природы, и как закон, относящийся к технетике и констатирующий эмпирическую зависимость между величинами напряжения, тока, сопротивления.

Можно констатировать, что технетика всё дальше уходит от естественной физико-химической реальности. Она не сможет, вероятно, ещё долго уйти так далеко, что связи будут уже восстанавливаться с трудом. Применительно к живому, тоже опирающемуся на эту реальность, прилагаются большие усилия, чтобы перебросить мостик, свести, упрощённо говоря, биологию к физике [14]. Не ясна принципиальная возможность этого [86], и очевидны громадные технические трудности.

Для технетики такая связь видна и не забыта. Но рост числа промежуточных этапов: естественный материал − готовое изделие, возникновение техноценозов, время жизни которых неопределённо долго, увеличивает количество проблем, которые должны быть решены.

Важен вопрос признания первичности технической реальности. Автомобиль требует хорошей дороги. "Сколько бы наша промышленность ни старалась сделать автомобили более проходимыми и выносливыми при движении по бездорожью, из этого ничего хорошего получиться не может" [73, c. 96]. Это объективный закон технетики: родившись, каждое изделие занимает определённую экологическую нишу, функционирует в определённом техноценозе и преобразует окружающую систему в направлении, благоприятном для себя. Подчеркнём, что физические законы не отдают предпочтения, не позволяют сделать вывод: они соответствуют, равно действуют и для плохих дорог, и для хороших.

 

Общие выводы

Объём общетеоретических исследований, посвящённых развитию технической реальности, явно недостаточен. Следствие общефилософского закона, что при переходе от одного структурного уровня материи к другому, от одной формы движения к другой выявляются новые свойства и связи, не распространяется на комплекс вопросов, связанных с технетикой. Рассмотрение эволюции материи и её структурных уровней, как правило, обрывается на живом [5]. При рассмотрении актуальных вопросов подготовки философских кадров предполагаются лишь циклы: физико-математический, химико-биологический, гуманитарный [34]. Комплекс технических наук остается пасынком.

За последние 50 лет произошло изменение содержания основных понятий, определяющих техническую реальность, которая сама приобрела глобальный характер. С 1926 г. официально определён особый характер, который имеет создание техноценозов. Имеет важнейшее значение явление ускорения выпуска новых и новейших изделий, новой технологии, новых материалов и явление построения техноценозов.

Не исследованы общие закономерности зарождения и изготовления технического изделия, особенности превращения его во взрослое, работоспособное состояние, закономерности размещения изделия в пространстве и во времени, оптимизация состава и структуры техноценоза, методы и критерии оценки функционирования системы различающихся изделий, закономерности управления документом, определяющим очередной цикл техноэволюции.

В гносеологическом плане необходимо исследование технической реальности как этапа эволюции материи, описание общих законов и закономерностей развития техники и технологии, выявление значения документа и узловых точек, определяющих темпы технического прогресса и его эффективность.

 

Литература

1.           Абрамова Н.Т. Философские вопросы кибернетики// Вопросы философии, 1981. № 3. С. 7079.

2.           Аганбегян А.Г. Путь к совершенствованию технологии планирования// Коммунист. 1981. № 10. С. 3342.

3.           Арапов М.В., Ефимова Е.Н., Шрейдер Ю.А. О смысле ранговых распределений// Научно-техническая информация, сер. 2. 1975. № 1. С. 920.

4.           Архипов И. Решая стратегические задачи пятилетки// Коммунист, 1981. № 16. С. 2841.

5.           Баженов Л.Б., Кремянский В.И., Степанов Н.И. Эволюция материи и её структурные уровни// Вопросы философии, 1981. № 2. С. 91100.

6.           Белозерцев В.И. Исторический материализм о взаимоотношении техники и экономики// Вопросы философии, 1958. № 6. С. 117125.

7.           Белянин П. Отраслевая технологическая наука и развитие машиностроения// Коммунист, 1981. № 17. С. 3444.

8.           Берг Л.С. Труды по теории эволюции. Л., 1977. 388 с.

9.           Бернал Дж. Возникновение жизни. М., 1969. 391 с.

10.       Бернал Дж. Наука в истории общества/ Общ. ред. Б.М. Кедрова, И.В. Кузнецова. М., 1956. 735 с.

11.       Борисковский П.И. Древнейшее прошлое человечества. М.Л., 1957. 223 с.

12.       Вернадский В.И. Избранные труды по истории науки. М., 1981. 359 с.

13.       Возможное и невозможное в кибернетике: Сб. статей/ Под ред. А. Берга и Э. Кольмана. М., 1963. 222 с.

14.       Волькенштейн М.В. Биофизика. М., 1981. 575 с.

15.       Всесоюзная информационная классификация. М., 1975. 148 с.

16.       Всесоюзная информационная классификация отраслевой науки, техники и народного хозяйства. М., 1976. 168 с.

17.       Гиндиев А.М. Производительность труда в США и Японии (обрабатывающая промышленность)// США − экономика, политика, идеология, 1979. № 7. С. 3143.

18.       Гинзбург В.Л. Замечания о методологии и развитии физики и астрофизики// Вопросы философии. 1980. № 12. С. 2446.

19.       Глушков Н. Хозяйственный механизм и плановое ценообразование// Коммунист, 1980. № 8. С. 5559.

20.       Гнеденко Б.В., Колмогоров А.Н. Предельное распределение для сумм независимых случайных величин. М.Л., 1949. 264 с.

21.       Данилевский В.В. Очерки истории техники ХVIIIXIX вв. М.Л., 1934. 356 с.

22.       Дарвин Ч. Происхождение видов. М.Л., 1937. 608 с.

23.       Джин из банки// Известия. 1976. № 133.

24.       Завадский К.М. Вид и видообразование. Л., 1968. 404 с.

25.       Загорский Ф.Н., Загорский И.М. Гендер модели. М., 1981. 144 с.

26.       Зворыкин А.А. О некоторых вопросах истории техники// Вопросы философии, 1953. № 6. С. 3245.

27.       Иванов Б.И., Чешев В.В. Становление и развитие технических наук. Л., 1977. 264 с.

28.       Исследования по общей теории систем: Сб. пер./ Под ред. В.Н. Садовского и Э.Г. Юдина. М., 1969. 520 с.

29.       История техники. Библиографический указатель 1948. М.Л., 1950. 163 с.

30.       Калтахчян А. Серьезный резерв эффективности// Коммунист. 1980. № 12. С. 5060.

31.       Кедров Б.М. Классификация наук. Кн. 1. Энгельс и его предшественники. М., 1971. 472 с. Кн. 2. От Ленина до наших дней. М., 1965. 543 с.

32.       Кибернетика − неограниченные возможности и возможные ограничения. Итоги развития. М., 1979. 200 с.

33.       Ковалев Е.К., Иванов В.И., Пахомов Б.Я., Иванова А.А. Новая техника и проблема безопасности человека// Вопросы философии, 1981. № 5. С. 4959.

34.       Косичев А. Актуальные вопросы подготовки философских кадров// Коммунист, 1982. № 3. С. 6168.

35.       Кочетков Г.В. Компьютеризация − новый канал империалистической экспансии// США − экономика, политика, идеология, 1982. № 2. С. 4454.

36.       КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и Пленумов ЦК. Т. 3. 19241927. М., 1970. 552 с.

37.       Красовский В.П. Перспективы машиностроения на Востоке// Урало-Кузнецкий комбинат. М., 1931. С. 152161.

38.       Кугель С.А. Научные кадры в СССР// Взаимосвязь технических и общественных наук. Л., 1972. С. 161168.

39.       Кудрин Б.И. Применение понятий биологии для описания и прогнозирования больших систем, формирующихся технологически// Электрификация металлургических предприятий Сибири. Третий вып. Изд. ТГУ, Томск, 1976. С. 171204.

40.       Кудрин Б.И. Научно-технический прогресс и формирование техноценозов// ЭКО: Экономика и организация промышленного производства, 1980. № 8. С. 15−28.

41.       Кудрин Б.И. Исследования технических систем как сообществ изделий – техноценозов// Системные исследования. Ежегодник – 1980. М., 1981. С. 236254.

42.       Кудрин Б.И. Отбор: энергетический, естественный, информационный, документальный. Общность и специфика// Электрификация металлургических предприятий Сибири. Вып. 5. Томск, 1981. С. 111187.

43.       Кудров В.М. Научно-технический прогресс и структурные сдвиги в экономике США// США − экономика, политика, идеология, 1980. № 11. С. 1528.

44.       Кудров В. М. НИОКР: американские проблемы// США − экономика, политика, идеология, 1979. № 10. С. 2638.

45.       Куренков Ю.В. Проблемы производительности труда в Соединенных Штатах// США − экономика, политика, идеология, 1981. № 8. С. 2636.

46.       Лем С. Сумма технологии. М., Мир, 1968. 608 с.

47.       Ляпунов А.А. О кибернетических вопросах биологии// Проблемы кибернетики. 1972. Вып. 25. С. 539.

48.       Ляпунов А. А. Проблемы теоретической и прикладной кибернетики. М., Наука, 1980. 336 с.

49.       Майер Э. Популяция, виды и эволюция. М., Мир, 1974. 460 с.

50.       Мануйлов Г.А. За правильную методологию планирования потребности СССР в электроизделиях// Электричество, 1931. № 7. С. 379382.

51.       Матвеев А.Н. Электродинамика. М., 1980. 383 с.

52.       Матюшин Г.Н. У истоков человечества. М., 1982. 144 с.

53.       Медведков С.Ю. Лизинг в экономике США// США − экономика, политика, идеология, 1979. № 5. С. 95103.

54.       XVI Международный конгресс по истории науки// Румынская литература, 1981. №67. 320 с.

55.       Мелещенко Ю.С. Человек, общество и техника. Л., 1964. 344 с.

56.       Мелещенко Ю.С. Техника и закономерности ее развития// Вопросы философии, 1965. № 10. С. 313.

57.       Мелещенко Ю.С. Техника и закономерности ее развития. Л., Лениздат, 1970. 246 с.

58.       Мирская Б.З. Механизм оценки и формирования знания в естественных науках// Вопросы философии, 1979. № 5. С. 118130.

59.       Мирский Э.М. Междисциплинарные исследования и дисциплинарная организация науки. М., Наука, 1980. 304 с.

60.       Михайлов А.И., Чёрный А.И., Гиляровский Р.С. Научные коммуникации и информатика. М., Наука, 1976. 485 с.

61.       Научно-техническая революция и некоторые методологические проблемы технических наук/ Отв. ред. Ю.С. Мелещенко. Л., 1970. 172 с.

62.       Нётер Э. Инвариантные вариационные задачи// Вариационные принципы механики. М., Физматгиз, 1959. С. 604630.

63.       Павлов В.И., Спектор А.Н. Проблемы эффективного материалопотребления// ЭКО: Экономика и организация промышленного производства, 1981. № 4. С. 1229.

64.       Паламарчук А., Сухоплещенко М. Техническое перевооружение и реконструкция действующего производства// Коммунист, 1981. № 1. С. 6575.

65.       Патон Б.К. Наука−техника−производство// Вопросы философии, 1980. № 10. С. 2231.

66.       Песенко Ю.А. Принципы и методы количественного анализа в фаунистических исследованиях. М., Наука, 1982. 288 c.

67.       Полный словарь иностранных слов, вошедших в употребление в русском языке. М., 1906. 458 с.

68.       Развитие техники в СССР (19171977)/ Отв. ред. В.И. Сифоров, С.В. Шухардин. М., 1978. 200 с.

69.       Рьюз М. Философия биологии. М., Прогресс, 1977. 319 с.

70.       Сдобнов С. Общественная собственность в период развитого социализма// Коммунист, 1982. № 2. С. 1324.

71.       Симпсон Д.Г. Темпы и формы эволюции. М., Изд-во иностр. литер., 1948. 358 с.

72.       Словарь терминов по информатике. М., Наука, 1971. 360 с.

73.       Смеляков Н.Н. Деловая Америка. М., 1970. 415 с.

74.       Смирницкий К.К. Экономические показатели промышленности. М., Экономика, 1980. 432 с.

75.       Социально-философские проблемы "человеко-машинных" систем// Вопросы философии, 1979. № 2, 3.

76.       Теория информации и ее прложенние: Сб. пер./ Под ред. А.А. Харкевича. М., 1959. 328 с.

77.       Техника. Большая советская энциклопедия, т. 25. М.: 1976.

78.       Техника в ее историческом развитии. От появления ручных орудий труда до становления техники машинно-фабричного производства/ Отв. ред. С.В. Шухардин, Н.К. Ламан, А.С. Федоров. М., Наука, 1979. 412 с.

79.       Тимофеев-Ресовский Н.В., Воронцов Н.Н., Яблоков А.В. Краткий очерк теории эволюции. М., Наука, 1977. 297 с.

80.       Тропин Ю. Эффективность и удельная стоимость новой техники// Вопросы экономики, 1980. № 2. С. 2331.

81.       Управление и новая техника/ Под ред. В.А.Трапезникова. М., 1978. 240 с.

82.       Федосеев П. Единство и взаимодействие естественных и общественных наук// Коммунист. 1982. № 7. С. 3039.

83.       Фейнберг Е.Л. Традиционное и особенное в методических принципах физики ХХ века// Вопросы философии, 1980. № 10. С. 104124.

84.       Фигуровская В.М. Формирование общего техникознания// Наука, организация и управление. Новосибирск. 1979. С. 151162.

85.       Фигуровская В.М. Формирование общей теории техники// Вопросы философии. 1981. № 8. С. 130137.

86.       Фролов И.Т. Жизнь и познание. М., 1981. 268 с.

87.       Хартли Р. Передача информации// Теория информации и ее приложения. М., Физматгиз, 1959. С. 535.

88.       Хинчин А.Я. Предельные законы для суммы независимых случайных величин. М.Л., 1938. 116 с.

89.       Шевченко В.Н. Обмен мнениями: О сущности НТР. Выступают: Н.В. Марков, В.Н. Шевченко// Философские науки, 1975. № 3. С. 90107.

90.       Шейдина И.Л. Новые инструменты "внешнеполитической силы" в эпоху НТР// США − экономика, политика, идеология, 1981. № 8. С. 314.

91.       Шкловский И.С. Проблемы современной астрофизики. М., 1982. 222 с.

92.       Шмальгаузен И.И. Кибернетические вопросы биологии. Новосибирск. 1968. 223 с.

93.       Шухардин С.В., Ратькина А.П. История техники на "стыке" общественных и технических наук// Взаимосвязь техн. и обществ. наук. Л., 1972. С. 5761.

94.       Эйнштейн А. Собрание научных трудов, т. 2. М., 1966. 878 с.

95.       Экономика социалистической промышленности. М.Л., 1932. 560 с.

96.       Энгельмейер П.К. Экономическое значение современной техники. М., журнал "Техник", Т. 9, 1887. 51 с.

97.       Энгельмейер П.К. Философия техники. Вып. 3. СПб., 1912.

98.       Эффективное использование электроэнергии. М., 1981. 400 с.

99.       Юдин Б.Г. Некоторые особенности развития системных исследований// Системные исследования. Ежегодник1980. М., 1981. С. 723.

100.   Юдин Б.Г. Системный подход и принцип деятельности. М., 1978. 392 с.

101.   Hill Bruce M., Woodroofe M. Stronger Forms of Zipf´s Law. − Journal of the American Statistical Association, 1975, 70, № 349, p. 212−219.

102.   Philosophy and Technology. – L., N.-Y.: Free Press, 1972. 400 p.

103.   Williams C.B. Patterns in the Balance of Nature. – L., N.-Y.: Academic Press, 1964. 324 р.

 

Прим. ред. Гиперболической моделью Н-распределения размеров зон "обслуживания", "влияния" изделием (электроприёмником, трансформатором и др.) и отдельным специалистом служит распределение объёма, отведённого "действующему лицу" и определяемого количеством знаков, слов, предложений, абзацев, страниц. Размытость определения особи, вида, объёма определяют трудности. Огрубление на примере системы – романа М. Булгакова "Мастер и Маргарита", Л.: Худ. лит., 1978, где за вид принят персонаж (напр., домработница Кванта), а за особь – упоминание персонажа на странице (дискретность объёма – страница), выполнено Е. Кудриной и дало следующие результаты: S=401, U=2089, K=34, W1=201, No=140 (Воланд). Неоднородные касты по порядку: 201, 90, 34, 19, 9, 4, 3, 1, 3, 4, 4, 3, 1, 2, 3, 1, 1. Однородные касты (величины популяции): 24, 28, 29, 34, 41, 42, 50, 70, 76, 80, 83, 93, 98, 111, 122, 140.

Общность явления – устойчивость структуры любого ценоза позволяет говорить, что оно отражает фундаментальное свойство природы, что человек, кругом которого, выражаясь словами К. Малевича, движется миллион механизмов, лишь способен осознать его. Обращаясь к принципу наименьшего действия, экономики мышления, можно предположить, что на четырёхмерное неевклидово пространство Минковского накладывается пятое измерение (экономия). Тогда по-иному могут быть сформулированы инвариантные вариационные задачи Э. Нётер.