Принципы плана ГОРЭЛ

 

Опираясь на ценологические представления и обращаясь к важнейшим проблемам электрификации, оценивая ход реструктуризации электроэнергетики, сформулируем основные принципы Государственного плана рыночной электрификации России. Чтобы оттенить особенности предлагаемой концепции, используем своеобразное сравнен е – перекличку ГОЭЛРО и ГОРЭЛ.

 

Основные направления плана ГОРЭЛ:

• инвестиционное проектирование, рыночное строительство, эксплуатация, ликвидация объектов субъекта электроэнергетики и объектов электрики на основе единства Федеральных законов, учитывающих ограничения закона информационного отбора;

• постиндустриализация, государственно регулирующая появление и функционирование гигантов производства, но опирающаяся на малый бизнес, стимулирующая сферу услуг и отдающая приоритет энергосбережению, оцениваемому по результату прозрачным Н-ранжированием;

• выстраивание ценологического соотношения «крупное–мелкое» в производстве (услугах), трансформации, передачи, распределении электроэнергии при уведомительном сооружении линии (2УР) генерирующих мощностей потребителем;

• восстановление и поддержание отдалённых поселений, мелкого предпринимательства и «кулачества» («крепких хозяйственников») по всей территории РФ, особенно на отдалённых и необжитых территориях (глубинка в целом); создание системы лизинга; замена концепции интенсификации сетевого строительства концепцией децентрализованного энергоснабжения промышленности (энергоёмким – право приобретать и строить собственные электростанции), ЖКХ, неэлектрифицированных территорий;

• электрификация в темпах, меньших роста ВВП, при стратегии инвестиций и перевооружения генерирующих мощностей и сетей по Н-критериям с децентрализацией по уровням системы электроснабжения потребителей и экономической ответственности гарантирующих поставщиков электрической энергии за качественное электрообеспечение потребителей всех уровней в нормальных режимах и при ограничениях по вине субъекта электроэнергетики.

Опираясь на ряд наших предыдущих публикаций, прокомментируем выдвинутые (отстаиваемые нами) принципы предлагаемого плана. Происходящая (согласно рис.4) реструктуризация может быть проиллюстрирована на примере реорганизации Мосэнерго, которое выделяет Управляющую энергетическую компанию, Магистральную сетевую компанию, Московскую городскую электросетевую компанию, Московскую тепловую компанию, Московскую областную электросетевую компанию, Мосэнергосбыт, Специализированное проектно-конструкторское бюро по ремонту и реконструкции, Мостеплосетьэнергоремонт, Мосэнергосетьстрой-2, ГРЭС-4, ГРЭС-5, ГРЭС-24, Загорскую ГАЭС. Несомненно увеличение количества договоров, которые будет необходимо заключить потребителю, однако снизит ли это число чиновников и уменьшит ли затраты, которые будет нести общество? В чём экономический эффект для потребителя? Когда появится необходимая и достаточная система документов – законов, правительственных постановлений, правил и норм, внятных и понятных потребителю?

Итак, первое: необходимы единое документальное, единое правовое пространства, которые однозначно, ясно и прозрачно решали бы важную проблему – кому принадлежит энергетика, какова иерархия собственников (по Конституции РФ энергетика – федеральная собственность)? Необходимо понятное потребителю разграничение этой собственности, ответственность субъектов электроэнергетики и администрации за качественное и надёжное электроснабжение потребителей, включая население (физических лиц). Чтобы была осуществлена рыночная электрификация всей страны, следует отладить систему, которая защищала бы потребителя (во всём мире потребитель всегда прав, а у нас пока, в большинстве случаев, права энергосистема. Нужна адекватность новых служб стратегическим целям России в области построения, функционирования и развития (эволюции) электротехники, электроэнергетики, электрики; информационная полнота и достаточность сопровождения взаимоотношений субъектов энергетики между собой (см. пример деления Мосэнерго и рис.4) и, главное, с потребителями. Особенно чётко должны быть прописаны технические условия на технологическое присоединение , система оплаты и санкций, арбитраж.

Второе: не индустриализация, которая опирается на опережающее развитие тяжёлой промышленности (в 1933 г. удельный вес продукции группы А – орудия и средства производства – составил 58 %, группы Б – предметы потребления – 42 %), а переход к постиндустриализации, к информационному обществу, обществу потребления, когда на первое место выходит сфера услуг. В объёмах продаж многих машиностроительных (электротехнических) фирм сейчас свыше половины оборота составляют разнообразные услуги. Это общая тенденция, отражающая глобализацию, когда выпуск любого изделия не замыкается внутри одного предприятия. Вариофикация и диверсификация, регулирование монопольных объединений и крупных гигантов-холдингов – эти проблемы остро встали перед страной. Стимулирование среднего и малого бизнеса в части производства, продажи, преобразования и распределения электроэнергии, в сфере услуг и в энергосбережении – настоятельно необходимы. Кардинальное же улучшение энергосбережения лишь робко обосновывают, предполагая принятие некоторого закона о прозрачности отчётеости, доступности, ранжировании удельных и общих расходов электроэнергии. Дело в том, что в 1990 г. был «закрыт» функционировавший с 1970 г. информационный банк «Черметэлектро» по генеральной совокупности предприятий чёрной металлургии. Теперь появилась так называемая «коммерческая тайна», и неизвестно, кто, сколько и на что расходует электроэнергию, заинтересованному энергетику нельзя ничего сравнить. Решение проблемы энергосбережения невыполнимо без возможности сравнения расхода электроэнергии, которая идёт на данное предприятие. Всё это должно быть открыто для сравнения по Н-критериям. Необходима законная возможность ранжировать по регионам, по отраслям экономики, стране в целом. На каждом предприятии – обязательность введения практики решения задач энергосбережения, опирающейся на ценологические представления, а не на непроверяемые расчёты и устаревшие статистические коэффициенты.

Третье: не концентрация производства и сооружение промышленных комбинатов на базе энергетических центров, а выстраивание соотношений генерирующих источников и сетей по соотношению «крупное–мелкое», как это определяет закон информационного отбора. Только соблюдение ценологического соотношения «крупное–мелкое» и позволит электрифицировать всю Россию. Применительно к энергетике это упрощённо означает, что на каждый турбогенератор 1000 МВт следует устанавливать 10 генераторов по 100 МВт, 100 – по 10 МВт, 1000 – по 1 МВт (их мы уничтожили после 1952 г.), …, наконец, 1 млн генераторов по 1 кВт (уничтожены в 30-е годы). Ряд может быть продолжен независимыми источниками (в том числе аккумуляторы и гальванические элементы), но это уже другая область, например военная. Имея в виду кардинальную модернизацию российской энергетики, говорят о необходимости вложения около 120 млрд долл. до 2015 г. Но не уйдут ли деньги в строительство генерирующих гигантов и в сети ФСК, включая 1150 кВ?

Полагая неудовлетворительным КПД нашей энергетики, составляющий в среднем 36 %, осуществляют переход на парогазовые установки, вновь ориентируясь на гигантов: на Северо-Западной ТЭЦ, широко разрекламированной три года назад, совокупная мощность 450 МВт. Электрическая мощность ПГУ–220 в Тюмени – 640 МВт, тепловая – 1700 Гкал. На Ивановской ГРЭС запущен опытный стенд с отечественной газовой турбиной мощностью в 110 МВт. «Силовые машины» разрабатывают газотурбинную установку мощностью 180 МВт, «Рыбинские моторы» – 325 МВт. Даже предложения по реконструкции ТЭЦ с паротурбинными установками 12, 25, 50, 100 МВт на основе парогазовых установок эволюционируют в сторону гигантов.

Важным является законодательно закреплённая возможность для потребителя любого уровня сооружать генерирующие мощности и обязанность субъекта электроэнергетики принимать у него излишнюю электроэнергию (хотя бы по себестоимости той энергоснабжающей организации, к которой намерен подключиться потребитель). Ведь потребитель не станет субъектом электроэнергетики, если такая продажа не станет для него основным видом деятельности.

Четвёртое (несмотря на остроту формулировки) сводится к также остро стоящей проблеме малой энергетики, включая возобновляемую, нетрадиционную энергетику. Мы отстаём, как говорится, навсегда. К середине века альтернативные источники энергии – станут основными в Европе и США, они будут давать больше электричества, чем атомные и углеводородные станции (хотя есть прямо противоположные утверждения: Для Германии доля энергии, вырабатываемой с использованием возобновляемых источников, составляет 12 %. Дания, которая эксплуатирует более 110 электростанций средней мощностью 3 МВт, имея большую плотность населения, вся уставлена ветроустановками, что обеспечивает и электробезопасность страны, и энергосбережение, и экологию (в перспективе там предполагают получать только от ветряных электростанций до 12,6 % электроэнергии). Норвегия по сценарию на 2030 г. планирует по первичной энергии потреблять органического топлива менее 4 %, чуть увеличив гидроэнергию и доведя её до 112 ТВтч, но резко, практически с нулевого уровня, увеличив использование энергии ветра (12 ТВтч) и волн (10 ТВтч). В США мощность некрупных электростанций будет покрывать к 2010 г. не менее 25 % потребности страны в электроэнергии.

Говоря о ветровых и водных ресурсах, России необходимо ориентироваться на ряд 0,5–5, максимум 100 кВт (особенно при эксплуатации бесплотинных гидрогенераторов при подлёдной работе). Сейчас же, отмечая, что северные районы богаты ветроэнергетическими ресурсами, ориентируются на создание ветроустановок мощностью 1–3 тыс кВт, тиражируя тем самым проблему с сетями.

В одном ряду с решением проблемы использования возобновляемых источников стоит и проблема использования вторичных ресурсов, включая биомассу. Мы имеем в виду массовый выпуск оборудования на мощность до 5 кВт. Здесь, кстати, оживает идея об использовании при потреблении постоянного тока напряжением 42 (48–60) В (и не только для освещения). Называют цифру для России к 2010 г. до 2 % – это 25 млрд кВтч. Задача направить эти киловатты на необжитые территории, к отдалённым поселениям, куда не запланированы длинные неэкономичные линии. Лишь тогда проблему электрификации можно решить. Географическое перемещение промышленности и строительство градообразующих комбинатов породили крупные экологические и социальные проблемы. Возрождение, упрощённо говоря, кулачества как класса (в современном обиходе – фермерства) вместе с мелкими станциями можно и нужно осуществлять по всей стране. Здесь имеются даже экзотические предложения: плавучая атомная электростанция (ПАЭС) – баржа с реактором стоимостью 150 млн долл. (в центре её энергетический блок с реакторными установками типа КЛС-40С мощностью 70 МВт. Для богатой ветрами Чукотки один ветряк 5 кВт стоит 10 тыс. долл., и ПАЭС становится конкурентоспособной.

Отдельно следует поставить вопрос о ЛЭП, прокладка которых не решит проблемы электрификации территорий. За период 2003-2011 гг. намечается ввод 15,6 тыс. км только ЛЭП 220 кВ и выше, а на подстанциях 220 кВ установить трансформаторную мощность 52600 МВА. Реанимируются разговоры о ЛЭП 1150 кВ [54], и это объяснимо, в том числе и лоббированием алюминиевой и чёрной металлургии. Так сколько же всё это стоит? Может, эти средства, которые упорно выбиваются и расходуются (начиная с 60-х годов), всё-таки пустить на лизинг для мелких отдалённых предприятий, поселений? Другими словами, пойти по пути, который в России реализовывал Столыпин, а в 40-е годы Австралия? Выделялось земли столько, чтобы можно было организовать товарное производство (как тут не вспомнить 6 соток, удар по будущему России, сравнимый по скрытой силе с раскулачиванием); в лизинг – три ветряные электростанции; гарантия дистанционного обучения, медицинского обслуживания. Пойдём мы или не пойдём по пути электрификации всей страны? Или будем электрифицировать только Москву и сырьевые отрасли, сохраняя за Россией статус сырьевого придатка Запада? Строительство мелкого сейчас стали достаточно часто обосновывать (квартальные котельные, мелкие электростанции), превращая это в моду. Фактически же, говоря о путях электрификации всей страны, речь идёт не об отрицании гигантов, ориентированных на гиганты же, а о сочетании по каждому региону ценологически выстроенного соотношения «крупное-мелкое» и об определённом законами разнообразия генерирующих мощностей и сетей.

И пятое, последнее. Темпы электрификации по величине электропотребления и вводу генерирующих мощностей, должны быть меньше темпов роста ВВП. Удвоение ВВП не должно удваивать расход электроэнергии. За счёт энергосбережения должны быть снижены удельные расходы энергии, т.е. темпы электрификации должны быть достаточными для роста валового внутреннего продукта, но этот рост следует ранжировать по величине отдачи продукции (услуг) руб./кВтч. Наконец, следует всё больше и больше децентрализовывать электроснабжение на уровне потребителей, питающихся от одного источника субъекта электроэнергетики, идя вниз от 6УР. Практически все наши крупные заводы, в том числе и те, которые довелось проектировать нам, имеют электроснабжение отдельных производств, выполненное полностью самостоятельным. И частичные погашения, которые происходили, никогда с 70-х годов, поэтому не приводили к катастрофическим последствиям. Что касается повышения уровня электрификации, проявляющегося, прежде всего, в росте электропотребления и количества установленного электрооборудования, то следует учитывать тенденции, характерные для мирового промышленного производства и объясняемые: 1) расширением объёмов производства при вводе в эксплуатацию энергоёмких цехов и агрегатов; 2) интенсификацией производственных процессов; 3) качественным изменением технологии получения продукции; 4) вытеснением тепловой энергии и органического топлива электроэнергией; 5) улучшением качества продукции, в частности, в результате расширения последующих переделов; 6) прямым вводом энергии непосредственно в технологический процесс, т.е. её превращением в технологического агента; 7) ухудшением качества исходного сырья; 8) улучшением условий труда и культуры производства; 9) повышением внимания к защите окружающей среды. Эти тенденции, ведущие к росту удельных расходов, могут быть компенсированы лишь высокими технологиями и энергосбережением.